Море добра, Павлуша и наша семья

Когда-то перед новым годом в Доме для мамы появилась эта милая штука и никто не знал что это такое. Большие ножницы для чего-то круглого.
– Это снеговик,- гордо сказал мне Павлушка и начал деловито использовать вещь, как экскаватор, поднес её к фантику от конфеты и по воздуху в импровизированном ковше перенес от одного края стола к другому.
– Дорогой, это не похоже на снеговик,- сказала редактор журнала, Елена, перевернула “экскаватор” и прочитала – снежкодел.
– Да, чтоб снежки лепить, – встряла я: – до чего техника дошла. Придумают же люди.
– Ага, – радостно согласился Павлушка, сел со мной на край стула и начал поддевать фантики от конфет снежкоделом. Теперь нас на одном стуле сидело трое: я в середине, справа от меня Маша, а слева – Павлуша.
– А что это вы тут сидите, как бедные родственники? – спросила Елена Аркадьевна – вон же стул.
– Потому что мы сестры-близнецы, – бойко оттараторила я: – нас разлучили в детстве, мы встретились и теперь не хотим расставаться ни на миг.
Маша, 16 – летняя девушка с 10 -месячной Анютой на руках, захихикала, слушая эту неправдоподобную, но похожую на чудо, историю. А лица сидящих за столом стали еще мягче и улыбчивее.
– Да вы, я смотрю, одна большая семья. – сказала Екатерина Семкина, руководитель фонда “Море добра”.
– По другому мы уже не можем.. Мы их любим, как своих детей. – ответила Елена Аркадьевна, материнским взглядом глядя на Машу с ребенком.
У Елены, редактора, на руках сидела Настенька. Она играла с бантиком, который ей сегодня подарили, затем пыталась его сьесть. Наконец, Лена одела бантик девочке на голову, как ободок и я их сфотографировала.
Затем я встала из-за стола и пошла играть на пианино. За мной увязался Паша. Он внимательно слушал и смотрел на мои пальцы, которые двигались по клавиатуре. А я играла и думала, как же здорово жить. Думала о том, что скоро Новый Год и Рождество. О том, что в феврале Настеньке и Святославу будет 2 года и что скоро у нас появятся еще дети.